После долгих странствий по морским просторам то спокойно дремлющим, милующим и ласкающим взор путешественников, то грозящим и забирающим жизни, появляется страстное желание очутиться в родном доме, сидя в плетённом кресле в саду и наслаждаться дыханием природы, ночным цветением. Особенно прекрасным море казалось ветреной ночью, когда лунные блики отражались в воде, а дуновения гнали вдаль крупную зыбь. Всё это создавало невероятной красоты картину, словно звёзды осыпались и превратились в сверкающие камушки. Сидя на носу корабля, казалось, что ночь ощутима.
Она была плотным сгустком, кромешным мраком. Под её немым дыханием скрывалась трепещущая жизнь. Опустив ладонь в воду, чтобы омыть лицо, она в миг разгорается сотнями огоньков, стоя на ростре корабля, у твоих ног блещут мириады звёзд, большая медведица сыплет кометами, а Млечный Путь можно ухватить руками! Пугающая неизведанность, плотный покров ночи перед штормом, когда ты ощущаешь себя тем светлячком, бороздящим в огромном сосуде воды, когда твоя жизнь зависит от милости Посейдона.
Море убаюкало путешественника, проснувшись он увидел, как в ослепительном очаровании сливались огни города, обоняние радуют доносящиеся с земли обетованной ароматы, которые немедленно скрасили минорные запахи моря.
«Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, – что поделаешь, такова уж ее природа. «Луна волнует море, как женщину», – думал старик». Э.Хемингуэй. «Старик и море».
Он сошел с палубы совершенно уставшим, протиснувшись сквозь ночных торговцев здешними редкостями, он остался равнодушным к ним, изнемогающее тело, требующее крепкого кофе и уютной постели, будто само несло его к приюту. В сопровождение ему в воздухе вился аромат медовых пряностей, совершенно чуждый европейцу, горькие ноты с лёгкой сластинкой томили мысли, поступь становилась всё более слабой и тающей. Он был заворожен. По пути любуясь невиданной архитектурой заморской страны, случилось столкновение, которое взбудоражило и будто озарило его сознание. Он услышал бархатное «Простите..» и обомлел. Эта девушка была сама Ночь, её синие бездонные глаза, светились совершенно не по-человечески. Её бархатное платье, оттеняющее белоснежную кожу и чёрные локоны шёлковых волос. Она казалась ему целой Вселенной, спустившейся с небес по своим земным заботам. Девушка ускользнула в узком лабиринте ночных улиц, оставив после себя магический томный шлейф. Он ринулся за ней, позабыв свою усталость. Его мысли не покидали эти горящие глаза, бархатный голос и силуэт утонченной фигуры. Она слилась в ночи, словно видение.
(Italy. Sicily, Leonforte. 1973, Ferdinando Scianna).
Спустя много лет, он будет вспоминать её, как нашествие, помутнение рассудка, пьянящий шлейф. Её плечи благоухали совершенно необыкновенно. Терпкий аромат листьев пачули и шафрана, тех, что продавали в приморских лавках шумные торговцы. Медовый запах её кожи не давал ему покоя, он искал этот аромат повсюду, но это так и останется тем самым прекрасным мгновением, которое больше не повторится.
О чём я? О Noir de Noir. Это магия в чистом виде, мне бы хотелось, чтобы этот аромат сопровождал меня повсюду. Он неземной, его не мог создать человек! С первых нот он показался мне слегка надменным, ноты будто обошли мою кожу вскользь, но что с ним случилось, говорю я себе спустя какое-то время?! Я оказалась в сгустке, в капсуле, которая давала мне комфорт и защиту. Все посторонние запахи, словно пружина, отлетали от меня вдаль. Только он. Прямо-таки господство ночи средь бела дня! Захотелось погасить солнце и оказать на морском берегу в окружении тех гипнотических запахов южной щедрой природы! Когда с горных хребтов доносятся ароматы кипарисовых рощ, мха, что я любопытно содрала с древесной коры, чтобы почувствовать его влажный и землистый аромат. Я слушаю его с запястья, первым делом меня окутывает его сакральное кружево (можно так сказать?), он кажется мне подношением. Землистый аромат, влажный и пропитанный дымкой индийских палочек. Следом выходит гармония колдовского зелья. Могу сказать, что это затвердевший сгусток мёда и истолченных в порошок лепестков пачули, иссушенный мох, шафран, мне довелось слушать эту ценнейшую пряность, в нём искусно сплетены горькие и медовые ноты. И да, это сладковатый шипр, сумрачный и стелющийся розовый туман. Это осенняя южная ночь, чернее чёрного. Есть момент увядания, бутон розы уже пожух и стал темным, но сердцевина еще напитана влагой. Это не грусть, не меланхолия, это что-то сакральное, ритуальное, ведьминское. Он не внешне. а изнутри.
Образы, возникшие у меня в моменты наслаждения ароматом:
(Federico Bebber).
Мне кажется, это идеальный аромат для сицилийской женщины с сигарой, облаченной в черное платье ниже колен с внушительным декольте, мечущей горящие угольки глаз под темной вуалью. У неё сочные формы, живая речь и бархатный голос. Мария Грация Кучинотта:
Композиция аромата:
Ноты: шафран, роза, ваниль, пачули, дерево агар, дубовый мох и трюфель.
Парфюмер — Жак Кавалье, аромат создан в 2007 году, как шипровые. Цена за 50 мл — около 9 000 рублей. Унисекс.
Она была плотным сгустком, кромешным мраком. Под её немым дыханием скрывалась трепещущая жизнь. Опустив ладонь в воду, чтобы омыть лицо, она в миг разгорается сотнями огоньков, стоя на ростре корабля, у твоих ног блещут мириады звёзд, большая медведица сыплет кометами, а Млечный Путь можно ухватить руками! Пугающая неизведанность, плотный покров ночи перед штормом, когда ты ощущаешь себя тем светлячком, бороздящим в огромном сосуде воды, когда твоя жизнь зависит от милости Посейдона.
Море убаюкало путешественника, проснувшись он увидел, как в ослепительном очаровании сливались огни города, обоняние радуют доносящиеся с земли обетованной ароматы, которые немедленно скрасили минорные запахи моря.
«Старик же постоянно думал о море как о женщине, которая дарит великие милости или отказывает в них, а если и позволяет себе необдуманные или недобрые поступки, – что поделаешь, такова уж ее природа. «Луна волнует море, как женщину», – думал старик». Э.Хемингуэй. «Старик и море».
Он сошел с палубы совершенно уставшим, протиснувшись сквозь ночных торговцев здешними редкостями, он остался равнодушным к ним, изнемогающее тело, требующее крепкого кофе и уютной постели, будто само несло его к приюту. В сопровождение ему в воздухе вился аромат медовых пряностей, совершенно чуждый европейцу, горькие ноты с лёгкой сластинкой томили мысли, поступь становилась всё более слабой и тающей. Он был заворожен. По пути любуясь невиданной архитектурой заморской страны, случилось столкновение, которое взбудоражило и будто озарило его сознание. Он услышал бархатное «Простите..» и обомлел. Эта девушка была сама Ночь, её синие бездонные глаза, светились совершенно не по-человечески. Её бархатное платье, оттеняющее белоснежную кожу и чёрные локоны шёлковых волос. Она казалась ему целой Вселенной, спустившейся с небес по своим земным заботам. Девушка ускользнула в узком лабиринте ночных улиц, оставив после себя магический томный шлейф. Он ринулся за ней, позабыв свою усталость. Его мысли не покидали эти горящие глаза, бархатный голос и силуэт утонченной фигуры. Она слилась в ночи, словно видение.
Спустя много лет, он будет вспоминать её, как нашествие, помутнение рассудка, пьянящий шлейф. Её плечи благоухали совершенно необыкновенно. Терпкий аромат листьев пачули и шафрана, тех, что продавали в приморских лавках шумные торговцы. Медовый запах её кожи не давал ему покоя, он искал этот аромат повсюду, но это так и останется тем самым прекрасным мгновением, которое больше не повторится.
О чём я? О Noir de Noir. Это магия в чистом виде, мне бы хотелось, чтобы этот аромат сопровождал меня повсюду. Он неземной, его не мог создать человек! С первых нот он показался мне слегка надменным, ноты будто обошли мою кожу вскользь, но что с ним случилось, говорю я себе спустя какое-то время?! Я оказалась в сгустке, в капсуле, которая давала мне комфорт и защиту. Все посторонние запахи, словно пружина, отлетали от меня вдаль. Только он. Прямо-таки господство ночи средь бела дня! Захотелось погасить солнце и оказать на морском берегу в окружении тех гипнотических запахов южной щедрой природы! Когда с горных хребтов доносятся ароматы кипарисовых рощ, мха, что я любопытно содрала с древесной коры, чтобы почувствовать его влажный и землистый аромат. Я слушаю его с запястья, первым делом меня окутывает его сакральное кружево (можно так сказать?), он кажется мне подношением. Землистый аромат, влажный и пропитанный дымкой индийских палочек. Следом выходит гармония колдовского зелья. Могу сказать, что это затвердевший сгусток мёда и истолченных в порошок лепестков пачули, иссушенный мох, шафран, мне довелось слушать эту ценнейшую пряность, в нём искусно сплетены горькие и медовые ноты. И да, это сладковатый шипр, сумрачный и стелющийся розовый туман. Это осенняя южная ночь, чернее чёрного. Есть момент увядания, бутон розы уже пожух и стал темным, но сердцевина еще напитана влагой. Это не грусть, не меланхолия, это что-то сакральное, ритуальное, ведьминское. Он не внешне. а изнутри.
Образы, возникшие у меня в моменты наслаждения ароматом:
Мне кажется, это идеальный аромат для сицилийской женщины с сигарой, облаченной в черное платье ниже колен с внушительным декольте, мечущей горящие угольки глаз под темной вуалью. У неё сочные формы, живая речь и бархатный голос. Мария Грация Кучинотта:
Композиция аромата:
Ноты: шафран, роза, ваниль, пачули, дерево агар, дубовый мох и трюфель.
Парфюмер — Жак Кавалье, аромат создан в 2007 году, как шипровые. Цена за 50 мл — около 9 000 рублей. Унисекс.
